Небывалей не было у истории в аннале
факта:
вчера,
сквозь иней,
звеня в «Интернационале»,
Смольный
ринулся
к рабочим в Берлине.
И вдруг
увидели
деятели сыска,
все эти завсегдатаи баров и опер,
триэтажный
призрак
со стороны российской.
Поднялся.
Шагает по Европе.
Обедающие не успели окончить обед –
в место это
грохнулся,
и над Аллеей Побед –
знамя
«Власть советов».
Напрасно пухлые руки взмолены, –
не остановить в его неслышном карьере.
Раздавил
и дальше ринулся Смольный,
республик и царств беря барьеры.
И уже
из лоска
тротуарного глянца
Брюсселя,
натягивая нерв,
росла легенда
про Летучего голландца –
голландца революционеров.
А он –
по полям Бельгии,
по рыжим от крови полям,
туда,
где гудит союзное ржанье,
метнулся.
Красный встал над Парижем.
Смолкли парижане.
Стоишь и сладостным маршем манишь.
И вот,
восстанию в лапы отдана,
рухнула республика,
а он – за Ламанш.
На площадь выводит подвалы Лондона.
А после
пароходы
низко-низко
над океаном Атлантическим видели –
пронесся.
К шахтерам калифорнийским.
Говорят –
огонь из зева выделил.
Сих фактов оценки различна мерка.
Не верили многие.
Ловчились в спорах.
А в пятницу
утром
вспыхнула Америка,
землей казавшаяся, оказалась порох.
И если
скулит
обывательская моль нам:
– не увлекайтесь Россией, восторженные дети, –
Я
указываю
на эту историю со Смольным.
А этому
я,
Маяковский,
свидетель.
С горшками шел Обоз,И надобно с крутой горы спускаться.Вот, на горе других оставя дожидаться,Хозяин стал сводить легонько первый воз.Конь добрый на крестце почти его понес,Катиться возу не давая;А лошадь сверху, молодая.Ругает бедного коня…
Не криви улыбку, руки теребя,Я люблю другую, только не тебя. Ты сама ведь знаешь, знаешь хорошо —Не тебя я вижу, не к тебе пришел. Проходил я мимо, сердцу все равно…
Раньше художники,ландышами дыша,рисуночки рисовали на загородной дачке, —мы не такие,мы вместо карандашавзяли каждыйв рукипо тачке.Эй!Господа!!Прикажете подать?Отчего же,пожалуйста!Извольте!!Нате!!!В очередь!В очередь!Не толпитесь, господа!Всех прокатимтеперь мы вас!Довольно — вы́ нас!!!Нельзя ли какова премьера-министра?!С…
Это просто, это ясно,Это всякому понятно,Ты меня совсем не любишь,Не полюбишь никогда.Для чего же так тянутьсяМне к чужому человеку,Для чего же каждый вечерМне молиться за тебя?Для чего же, бросив другаИ…
За окном, у воротВьюга завывает,А на печке старикЮность вспоминает. «Эх, была-де пора,Жил, тоски не зная,Лишь кутил да гулял,Песни распевая. А теперь что за жизнь?В тоске изнываюИ порой о тех дняхС…
1 Маланья Дунаиха взята из чужой деревни — Малевки. Сосватал ее старик Дутлов за старшего сына по знакомству. Своих невест тогда в деревне не было, да и девочка была славная…