В ушах обрывки теплого бала,
а с севера — снега седей —
туман, с кровожадным лицом каннибала,
жевал невкусных людей.
Часы нависали, как грубая брань,
за пятым навис шестой.
А с неба смотрела какая-то дрянь
величественно, как Лев Толстой.
«Простите мне, что я решился к вамПисать. Перо в руке – могилаПередо мной. – Но что ж? всё пусто там.Всё прах, что некогда она манилаК себе. – Вокруг меня толпа…
Когда твой друг с пророческой тоскоюТебе вверял толпу своих забот,Не знала ты невинною душою,Что смерть его позорная зовет,Что голова, любимая тобою,С твоей груди на плаху перейдет; Он был рожден для…
В глубокой теснине Дарьяла,Где роется Терек во мгле,Старинная башня стояла,Чернея на черной скале. В той башне высокой и теснойЦарица Тамара жила:Прекрасна как ангел небесный,Как демон коварна и зла. И там…
По черным улицам белые материсудорожно простерлись, как по гробу глазет.Вплакались в орущих о побитом неприятеле:»Ах, закройте, закройте глаза газет!»Письмо.Мама, громче!Дым.Дым.Дым еще!Что вы мямлите, мама, мне?Видите —весь воздух вымощенгромыхающим под ядрами…
Купе первого класса. На диване, обитом малиновым бархатом, полулежит хорошенькая дамочка. Дорогой бахромчатый веер трещит в ее судорожно сжатой руке, pince-nez то и дело спадает с ее хорошенького носика, брошка…
Сторона ль ты моя, сторона!Дождевое, осеннее олово.В черной луже продрогший фонарьОтражает безгубую голову. Нет, уж лучше мне не смотреть,Чтобы вдруг не увидеть хужего.Я на всю эту ржавую мретьБуду щурить глаза…